Главная
Новости
Строительство
Ремонт
Дизайн и интерьер



















Яндекс.Метрика

Исторические вехи на пути прогрессивного развития советской геологии нефти и газа и их научно-практическое значение

За 40 с лишним лет, прошедших после национализации нефтяной промышленности в нашей стране, произошло много важных и интересных событий в области поисков, разведки и разработки нефтяных и газовых месторождений.
Имели место, например, такие крупные события, как получение в апреле в мае 1932 г. на Ишимбаевской площади первых фонтанов нефти в двух бурившихся здесь разведочных скважинах на р. Велой, которые ознаменовали, как известно, открытие новой обширнейшей Волго-Уральской нефтеносной области — второй нефтяной базы России (второе Баку).
В настоящее время эта область, часто именуемая просто Поволжьем, или Урало-Поволжьем, является основной базой нефтедобычи Советского Союза и это значение она неизменно сохранит на всё годы семилетки и на последующий длительный период, пока на помощь ей не придут такие новые обширные и весьма перспективные районы РСФСР, как Тимано-Печорская нефтегазоносная провинция, Запад по Сибирская газонефтеносная область и другие.
Между прочим, открытие промышленных залежей нефти и газа в упомянутых районах и особенно па территории Тимано-Печорской провинции является также весьма интересным и поучительным событием в общесоюзной практике поисков и разведки промышленных месторождений нефти и газа, на освещении которого хотя бы кратко следует остановиться.
Здесь, на реке Ухте, капиталисты на протяжении почти пятидесяти лет производили поиски нефтяных месторождений и совершенно безуспешно. Первая разведочная скважина на Ухте была заложена сибирским золотопромышленником М.К. Сидоровым в 1870—1871 гг., вблизи поселка Водный. Это была четвертая или пятая по счету буровая скважина в царской России, заложенная с целью поисков промышленных залежей нефти.
Скважина Сидорова была пробурена до глубины 51,5 м и вскрыла несколько нефтеносных пропластков небольшой мощности в отложениях нашинской свиты нижнефранского яруса верхнего девона, не обнаружив, однако, промышленных притоков нефти.
На указанной глубине в скважине произошла, тяжелая авария, которую не удалось ликвидировать, и скважина была заброшена. Устье со сохранилось до настоящего времени.
Результаты бурения, полученные М.К. Сидоровым, показали что исследования Ухтинского нефтеносного района необходимо продолжать. Царское правительство направило в 1889 г. на Ухту авторитетную геологическую экспедицию во главе с академиком Ф.И. Чepнышевым.
Изучив геологию Ухтинского района, Ф.Н. Чернышев нашел этот район заведомо нефтеносным и добился объявления его свободным для приобретения участков под разведку с торгов.
C этого момента начался наплыв капиталистических предпринимателей на Ухту. Одни из них действительно намеревались заняться здесь поисками нефтяных месторождений и по-настоящему организовать разведочное бурение, как например, А.Г. Гансберг, но действовали неумело, без всякого научного и геологического подхода. Другие же, а их было большинство, добивались только легкой наживы от перепродажи своих застолбленных участков. Это были так называемые «столбопромышленники». Третьи сознательно тормозили в личных интересах развитие нефтяной промышленности на Ухте, как например, бывший бакинский нефтяной магнат Нобель.


В 1905 г. на Ухте появился предприниматель гвардии капитан Воронов, который заложил разведочную скважину на речке Яреге, в районе впадения ее в Ухту, и установил в 1907 г. в результате бурения наличие мощной толщи песчаников, насыщенных тяжелой нефтью. Впоследствии было установлено, что эта толща песчаников является так называемым третьим пластом, который залегает в самой нижней части эйфельского яруса среднедевонских продуктивных отложений и является в настоящее время основным объектом добычи нефти на Ярегском месторождении с помощью подземных скважин на устроенных здесь впервые в Советском Союзе нефтяных шахтах.
В последующее время, вплоть до 1917 года, на Ухте капиталистическими предпринимателями было пробурено еще более десятка разведочных скважин, однако все они вследствие незнания геологического строения Ухтинского района, условий залегания здесь нефти и неумелой проводки, оказались безрезультатными.
В 1910—1913 гг. разведочные работы на Ухте на нефть проводил Горный департамент Министерства государственных имуществ царской России, по распоряжению которого было пробурено в разных местах еще четыре разведочных скважины. Все эти скважины также были заложены неудачно и не дали положительных результатов, усугубив еще более представление об Ухтинском нефтеносном районе как о совершенно бесперспективном.
В 1914 г. поисками нефтяных месторождений на Ухте занималась фирма Русское Товарищество «Нефть». Она пробурила совершенно безрезультатно в разных местах Ухтинского района четыре разведочные скважины.
В 1917 г., всего за несколько месяцев до Великой Октябрьской социалистической революции, эта фирма, подчеркнем, работавшая последней на Ухте по поискам и разведке нефтяных месторождений, официально довела до сведения Ярегской уездной земской управы, в состав которой входил тогда Ухтинский район, прилагая обзор проведенных фирмой работ, о том, что она полностью прекращает здесь разведку, так как этот район, по ее данным, оказался совершенно бесперспективным по нефти.
Таков был безуспешный окончательный итог почти пятидесятилетних поисков и разведки нефтяных месторождений на Ухте. Практически капиталисты похоронили нефтяную Ухту.
Надо отметить, что определенную отрицательную роль в этом сыграли настойчивые и злостные интриги фирмы Нобеля. Нобель не скупился на подкуп и обман, чтобы показать бесперспективность своего северного конкурента — нефтяной Ухты.
Только в советское время удалось доказать, что Ухтинский район и в целом вся обширная Тимано-Печорская провинция, площадь которой составляет около 600 тыс. кв. км, являются высоко-перспективными, весьма благоприятными для поисков и разведки промышленных залежей нефти и газа.
Проявляя огромную заботу о развитии производительных сил страны, Владимир Ильич Ленин заинтересовался ухтинской нефтью и 9 марта 1920 года послал телеграмму в Архангельск с просьбой разыскать в музее Общества изучения Северного края и в Управлении государственными имуществами печатные материалы и отчеты о нефтеносном районе реки Ухты.
В результате сюда была направлена в 1929 г. крупная комплексная геологоразведочная экспедиция, которая и организовала здесь широкие геологопоисковые и разведочные работы с целью поисков промышленных залежей нефти и газа.
Эти работы, руководство которыми осуществлялось опытными и квалифицированными геологами-нефтяниками (например, И.H. Тихоновичем, И.Н. Стрижовым и др.), увенчались большим успехом. В Ухтинском районе, недалеко от центральной части современного города Ухты, было открыто в 1930 г. первое в республике Коми Чибьюское месторождение легкой нефти, а в 1932 г. Ярегское месторождение тяжелой нефти, которое с 1940 г. начали разрабатывать впервые в России шахтным способом. В настоящее время шахтный способ добычи нефти на Ярегском месторождении получил широкое распространение и с его помощью здесь добыто уже значительное количество тяжелой нефти. Большое количество легкой нефти было добыто и на Чибьюском месторождении (см. рис. 1).
После открытия Ярегского месторождения тяжелой нефти геологоразведочные работы были начаты также в верховьях реки Ижмы, вблизи дер. Крутая (в 90 на юго-восток от г. Ухты). В результате в 1935 г. было открыто первое на Крайнем Европейском Севере крупное Седьельское газовое месторождение, промышленная разработка которого как чисто газового месторождения впервые в Советском Союзе началась в самом конце 1941 г.
Открытие Седьельского газового месторождения имело огромное практическое значение, так как оно определенно говорило о том, что промышленные залежи нефти и газа имеются не только в Ухтинском районе, но и на значительном расстоянии от него, в частности, в бассейне верхнего течения реки Ижмы, в Верхне-Ижемском районе.
Здесь с начала сороковых годов и сосредоточил свои геологопоисковые и разведочные работы на нефть и газ Ухтинский комбинат, созданный на базе Ухтинской комплексной геолого-разведочной экспедиции. Эта концентрация работ вскоре же полностью себя оправдала: в 1943 г. было открыто Войвожское месторождение газа, а в 1945 г. — Нибельское газовое месторождение, которое в то время являлось одним из наиболее крупных месторождений газа в Советском Союзе.
В 1940 г. был получен первый в Коми мощный фонтан легкой нефти на Войвожском месторождении за пределами разрабатывающейся газовой залежи. В следующем 1947 г. промышленная залежь легкой нефти была открыта и на Нибельском месторождении. Однако она оказалась сравнительно ограниченных размеров.
Продолжая далее в юго-восточном направлении от Седьельского, Войвожского и Нибельского месторождений настойчивые поиски новых месторождений нефти и газа, удалось открыть в 1948 г. Верхне-Омринское, а в 1951 г. — Нижне-Омринское нефтегазовые месторождения. Промышленная разработка этих месторождений была соответственно начата в 1951 г. и 1955 г.
Помимо этого, в период между 1947 и 1951 гг. в северо-западном направлении от Седьельского месторождения были открыты еще три ограниченных по размерам газовых месторождения: Северо-Седьелское, Куш-Коджское и Нямедьское.
Таким образом, в течение приблизительно пятнадцати лет в Коми, в районе верхнего течения реки Ижмы и в бассейне рек Верхняя Омра и Нижняя Омра одновременно с организацией и развитием здесь добычи природного газа была создана определенная база и для дальнейшего развития добычи легкой нефти, зародившейся в 1930 г. на Чибьюском месторождении, недалеко от города Ухта. Добыча нефти в Коми стала неуклонно расти и развиваться.
Интересные результаты разведки были получены также и в Средне-Печорском районе. Здесь в 1934 г. было открыто Югидское месторождение тяжелой нефти, а в 1954—1955 гг. были установлены нефтегазопроявления на Каменской и Мутно-Материковой площадях, расположенных в северо-западном направлении от Югидского месторождения, в пределах Печорской тектонической гряды (см. рис. 1).
К середине пятидесятых годов на территории Коми выявилась огромная нефтегазовая провинция, которая и получила название Тимано-Печорской нефтегазоносной. Основную часть этой провинции занимает территория Коми, а северная ее зона переходит в пределы Ненецкого национального округа и достигает берегов Баренцева (Печорского) моря.
Стало совершенно ясно, что в ходе дальнейшего целеустремленного продолжения геолого-разведочных работ па нефть и газ в Тимано-Печорской провинции здесь может быть создана крупная нефтяная и газовая промышленность.
В 1956 г. как бы в подтверждение этого из терригенной толщи нижнего карбона (турне) были получены мощные фонтаны конденсатного газа из двух разведочных скважин в Верхне-Печорском районе на Джеболском месторождении.
В 1957 г. здесь были получены еще два фонтана конденсатного газа из поддоманиковой толщи верхнего и среднего девона.
Однако при проведении дальнейших работ но глубокому разведочному бурению на Джеболе выяснилось, что это месторождение вследствие весьма неблагоприятных коллекторских свойств продуктивных пластов девонских и нижнекаменноугольных отложений, а также линзовидного характера их залегания, оказалось весьма ограниченным по размерам и но запасам газа.
По той же причине еще более ограниченными по запасам оказались залежи легкой нефти на Ягтыдинской и Северо-Мылвинской площадях и залежи газа на Троицко-Печорской площади.
В 1958 г. было сделано заключение, что Джеболское и Троицко-Печорское газовые месторождения, Северо-Мылвинское и Ягтыдинское нефтяные месторождения, к сожалению, вовсе не оправдывают первоначально возлагавшихся на них надежд и что эти месторождения не имеют практически никаких перспектив по приросту промышленных запасов к добыче нефти и газа.
Это было тяжелое признание, так как непрерывно развивающаяся в Коми добыча нефти и намечаемые темпы дальнейшего роста добычи газа, настойчиво требовали постоянного прироста полых промышленных запасов нефти и газа. А этот прирост особенно па протяжении 1954—1958 гг. был незначительным.
В связи с указанным выше стали раздаваться пессимистические высказывания по адресу перспектив Тимано-Печорской провинции, особенно среди руководителей-хозяйственников, направленные практически на полное прекращение здесь поисковых и разведочных работ на нефть и газ.
Однако подобные выступления получали резкий отпор со стороны ухтинских геологов, которые считали и считают Тимано-Печорскую провинцию высокоперспективной, рассматривая неудачи на Джеболе, как временные. Ухтинские геологи указывали на такие крупные и наиболее перспективные районы, как Печорская депрессия, Предуральский горный прогиб, Печорская тектоническая гряда, особенно ее северо-восточный склон, Усино-Колвинский (Большеземельский) свод и крупное Нарьян-Марское поднятие, входящее в систему Малоземельского свода, а также Денисовская впадина.
И действительно, в августе 1959 г. в Печорской депрессии было открыто богатое Западно-Тебукское месторождение легкой девонской нефти. Промышленные запасы ее оказались здесь в 2,5 раза превышающими промышленные запасы нефти на всех месторождениях Коми, разведанные и приращенные за предшествующий 30-летний период.
В 1960—1962 гг. в упомянутой Печорской депрессии были открыты Лемьюское месторождение пермской нефти, а также Мичаюское и Восточно-Савиноборское месторождения легкой девонской нефти. Благодаря этому выявилась самая широкая перспектива обнаружения новых богатых залежей пермской и девонской нефти на соседних Исаковской, Верхнеисаковской, Северо-Савиноборской, Пашнинской и других площадях.
В результате нефтяная промышленность Коми оказалась обеспеченной запасами па много лет вперед при самом интенсивном развитии здесь добычи нефти.
В Предуральском прогибе, в Верхне-Печорской впадине, в зоне ее восточного борта, в верховьях р. Печоры, было открыто Курьинское месторождение природного газа в нижнепермских отложениях, а в пределах среднего ее течения Печорское месторождение газа. Это дает твердое основание к выявлению вдоль западных склонов Урала ряда новых промышленных залежей газа (и нефти) на Северо-Курьинской, Луньвожпалской, Сарьюдинской, Вуктьгльской и других площадях.
Весьма благоприятные данные по нефтегазоносности пермских отложений были получены и на северо-восточном склоне Печорской тектонической гряды, а также в пределах Усино-Колвинского свода, в Большеземельской тундре, на Усинском поднятии. Интересные газопроявления были получены и на Нарьян-Марском поднятии при разведке здесь мезозойских отложений.
Результаты геолого-разведочных работ в Тимано-Печорской провинции в 1959—1962 гг., обеспечив выявление высоких запасов нефти и газа, дают полную возможность запланировать здесь на предстоящее двадцатилетие самые высокие объемы добычи нефти и газа и вывести, благодаря этому, рассматриваемую провинцию на одно из первых мост среди перспективных нефтегазоносных районов нашей страны.
Автор позволил себе хотя и кратко остановиться па освещении фактической истории поисков и разведки нефтяных и газовых месторождений в Тимано-Печорской провинции, главным образом потому, что считает эту историю весьма поучительной в нефтепоисковой и нефтеразведочной практике нашей страны.
Вера и оптимизм ухтинских геологов помогли им доказать наличие крупных и богатых месторождений нефти и газа на территории Тимано-Печорской провинции и вывести ее в число передовых промышленно важных нефтегазоносных районов Советского Союза. Это может служить поучительным примером для молодых геологов-нефтяников.
Академик И.М. Губкин твердо верил в богатые перспективы по нефти восточной части Русской платформы и впоследствии его предвидения блестяще подтвердились открытием Волго-Уральской нефтеносной области. После объезда в 1919 г. районов Поволжья — Сызрани, Сюкеева, Чистополя и других, Иван Михайлович, руководствуясь научными положениями об основных условиях происхождения нефти (и газа) и формирования их залежей, пришел к твердому выводу о наличии в Урало-Волжской области богатых перспектив нефтегазоносности. В результате И.М. Губкин представил доклад Президиуму BCHX с предложением организовать здесь в возможно кратчайшие сроки глубокое разведочное бурение на нефть, успехи которого могли избавить нашу страну от топливного голода, переживаемого в те годы.
Хорошо также известно, что незадолго до этого, по заданию Советского правительства в районы Поволжья выезжали известные геологи-нефтяники К.И. Калицкий и Н.Н. Тихонович, которые пришли к выводу, что наблюдаемые в этих районах в пермских отложениях признаки нефтеносности — это признаки ранее существовавших, но теперь совершенно разрушенных эрозией залежей нефти, поэтому поиски и разведка здесь промышленной нефти являются совершенно бесполезными в их не следует проводить.
К этим неутешительным выводам указанные геологи пришли на основе глубоко ошибочной теории о первичном залегании нефти к месте ее образования, безуспешно проповедовавшейся К.П. Kалицким.
Подобное мнение высказал еще в 1916 г. геолог А.Н. Замятин после обследования обнажения нефтеносных песчаников по р. Белой против д. Пижне-Буранчино. Он видел в них также только остатки разрушенных залежей нефти и считал, что они могут представлять интерес лишь как объект для разведки гудронных песчаников.
Такой же точки зрения придерживался и Л.В. Нечаев, находившейся также в плену теории первичного залегания нефти. Он считал, что «пермские отложения области Шешмы и Черемшана жидкой нефти не содержат», а к допущению возможного наличия залежей нефти в нижезалегающих отложениях карбона и девона относился весьма отрицательно.
И.М. Губкин, наоборот, руководствуясь прогрессивными представлениями о боковой (латеральной) и вертикальной миграциях нефти из мест ее образования и о скоплениях ее в результате итого в промышленных размерах в благоприятных структурных «ловушках», считал, что признаки нефтеносности в пермских породах Волго-Уральской области, выходящих на поверхность, наглядно говорят о наличии богатых залежей нефти в более глубоко залегающих горизонтах как пермских, так, особенно, каменноугольных и девонских отложений, которые необходимо возможно быстрей разведать глубоким бурением в наиболее благоприятных тектонических условиях.
В своей работе «Урало-Волжская нефтеносная область» (1900), он высмеял сторонников теории «так называемого первичного образования нефтяных месторождений», говоря, что «эти горе-теоретики даже придумали целый процесс истощения, исчезновения этих (существовавших в геологической древности — А.К.) месторождений. Придя к такому пессимистическому выводу, они с большой категоричностью отвергали всякую возможность обнаружения на территория области (Волго-Уральской — А.К.) промышленных нефтяных месторождений».
Сделав твердый вывод о наличии богатых залежей нефти в недрах Урало-Поволжья, И.М. Губкин с присущей ему энергией принялся за практическое проведение его в жизнь, настойчиво преодолевая при этом упорное сопротивление консерваторов от науки и ярых недоброжелателей восточной (урало-волжской) нефти.
«В 1927 г. я был директором Московского отделения Геолкома, — вспоминает Иван Михайлович в своей статье «Доверие народа — высшая награда». В Москве (хотя это и не входило в функции отделения) я организовал комиссию по поискам уральской нефти. Все говорило за то, что в отрогах Урала должна быть нефть, и много нефти. Но стоило мне и товарищам приступить к изучению этой проблемы, как консервативные ученые... начали невообразимую возню. Тогдашний председатель Геологического комитета злобно шипел: — «Нефть на Урале... Это даже не утопия! Это очередная авантюра Губкина, как и его курское железо».
Вскоре злобствующие пессимисты были по заслугам посрамлены. В апреле 1929 г. в Чусовских Городах в зоне западного борта Предуральского горного прогиба при разведке на калийные соли была обнаружена нефть в кавернозных и пористых известняках артинского возраста.
Открытие нефти в Чусовских Городках было важным событием. Оно вновь привлекло внимание к Урало-Волжской области и положило начало широкому для того времени развороту здесь геологоразведочных работ.
В связи с открытием нефтяной залежи в Чусовских Городках, на западных склонах Урала и в Среднем Поволжье в 1930 г. был заложен ряд глубоких разведочных скважин типа опорных и поисковых (поисково-профильных) — в современном понимании.
Такие скважины были заложены на 11 площадях, представлявших наибольший интерес в отношении нефтеносности.
Однако вскоре было установлено, что в Чусовских Городках, где было пробурено 29 скважин, выявлена залежь весьма незначительных размеров, а бурение разведочных скважин на упомянутых 11 площадях не приносило положительных результатов отчасти ввиду чрезвычайно медленной их проходки. Некоторые из этих скважин к концу 1930 г. имели забои на глубинах свыше 300 м, вскрыли горизонт, и котором была открыта нефтяная залежь в Чусовских Городках и не обнаружили никаких, заслуживающих внимания нефтегазопроявлений.
«Дело протекало не так спокойно, как следовало ожидать» — вспоминал по атому поводу И.М. Губкин. Задержка в получении благоприятных результатов разведки на территории Урало-Поволжья породила новую, крупную волну пессимизма у ряда видных в то время геологов.
Этот пессимизм с особой силой проявился в январе месяце 1931 г. на Всесоюзном совещании нефтяных геологов по рассмотрению планов геолого-разведочных работ, на котором присутствовал и автор.
Часть геологов-нефтяников, среди которых, к сожалению, находился и Д.В. Голубятников, потребовали на этом совещании прекратить все геолого-разведочные работы на нефть в Урало-Поволжье, но на стороне И.М. Губкина оказался огромный коллектив молодых геологов-нефтяников. Они с энтузиазмом поддержали горячий призыв Ивана Михайловича продолжать с неослабевающей энергией геолого-разведочные работы на нефть в Урало-Поволжье, искренне и глубоко разделяя его оптимизм и твердую веру в богатые перспективы этого обширного района.
Вскоре две разведочные скважины на Ишимбаевской площади, а прекращении бурения которых настаивали пессимисты, дали в 1932 г. первые нефтяные фонтаны, ознаменовавшие открытие богатейшей Волго-Уральской нефтегазоносной области.
Как было установлено впоследствии, этими скважинами были открыты два погребенных нефтеносных массива в пределах Западного борта Предуральского прогиба: Правобережный, или Восточный массив и Левобережный, который стал называться Западным массивом. Нефть здесь была получена из известняков артинского яруса, схожих по своему виду с нефтеносными известняками Чусовских Городков.
«Открытие Ишимбаевского нефтяного месторождения явилось поворотным пунктом в создании нефтедобывающей промышленности на Урале, — писал по этому поводу акад. А.А. Трофимук (1950). — Оно показало, что Урал располагает огромными резервами для создания новой отрасли промышленности».
Вскоре выяснилось, что не только Урал, но и вся обширная территория Урало-Поволжья располагает огромпыми резервами для создания здесь крупной нефтяной и газовой промышленности.
Так, в конце 1933 и начале 1934 г. па Самарской Луке — около Сызрани и в Яблоновом Овраге было установлено наличие промышленной нефти в подошве среднего и кровле нижнего карбона (горизонт А), а в 1937 г. — и на границе визейского и турнейского ярусов (горизонт Б). Первоначальный дебит нефти из последнего горизонта составлял до 100 т в сутки.
Помимо этого, на Краснокамской площади в Пермской области в 1934 г. был установлен малодебитный приток тяжелой нефти в пермских отложениях (в оолитовых доломитах кунгура), в 1936 г. получен нефтяной фонтан из низов среднего карбона (легкая нефть), а в 1938 г. — из нижнего карбона (горизонт Б). В следующем, 1937 г., были выявлены новые промышленные залежи нефти в Бугурусланском районе в песчаниках уфимской свиты и доломитах кунгура, и на Туймазинской площади, в никнем карбоне (горизонт Б).
Наибольший интерес но богатству насыщения нефтью и весьма значительной величине распространения но площади представлял горизонт Б (по номенклатуре того времени), выраженный пачкой терригенных отложений, залегающих в подошве визенского яруса. Первоначальные дебиты нефти этого горизонта доходили до 150 т в сутки.
«Таким образом, Урало-Волжская нефтеносная область на всей своей громадной площади характеризуется широким распространением богатых нефтяных горизонтов при обилии нефтяных структур, что обеспечивает за ней право на почетное имя «Второе Баку».
Так резюмировал И.М. Губкин в своей статье «Второе Баку», в журнале «Техника — молодежи» достижения геолого-разведочных работ на нефть, проведенных под непосредственным его руководством на территории Урало-Поволжья.
Эти достижения, как известно, позволили XVIII съезду партии в марте 1939 г. поставить грандиозную задачу: «Создать в районе между Волгой и Уралом новую нефтяную базу».
Усилиями партии и народа эта задача успешно решена.
И.М. Губкину не суждено было дожить до создания на востоке европейской части нашей страны второй крупной нефтяной базы, основы которой он так успешно заложил.
Ему не суждено было дожить до полного торжества его идеи, глубоко продуманных научных обоснований о наличии, по аналогии с Ухтинским районом, богатейших залежей нефти и в отложениях девонской системы па территории Урало-Поволжья. Это было доказано уже к 1944 г., вначале па Яблоновоовражном месторождении на Самарской Луке и в том же году, на Туймазинском месторождении в Башкирии, а затем в 1951 г. — на крупнейшем Ромашкинском нефтяном месторождении.
Это открытие, как мы отметили выше, является выдающимся событием в советской нефтегазопоисковой практике, глубокое изучение истории которой должно, по нашему мнению, вооружить геологов-нефтяников и, в первую очередь, молодых специалистов, непреклонной верой в свои научно-теоретические обобщения и разумной настойчивостью при осуществлении своих выводов на практике.
И еще. Сказанное выше должно предостеречь геологов-нефтяников от поспешных, необоснованных отрицательных выводов о перспективах нефтеносности тех районов и областей, которые с точки зрения общерегиональных геологических представлений о наличии благоприятных палеогеографических и палеотектонических условий для образования нефти и газа и формирования их залежей могут представлять определенный интерес для поисков нефтяных и газовых месторождений.
В этом отношении является характерным поспешный вывод Н.А. Кудрявцева, правда, относящийся к периоду первых лет после национализации нефтяной промышленности. Говоря об итогах Первого всероссийского съезда нефтеработников в Москве, он в статье «О Закавказских месторождениях нефти» писал следующее: «На состоявшемся к Москве в начале прошлого года Первом всероссийском съезде нефтеработников было уделено много внимания наличному фонду наших нефтеносных земель и перспективам их дальнейшего использования. Геологами Геологического комитета был сделан ряд отдельных докладов но каждому из нефтеносных районов, в том числе и Ухтинскому и Поволжскому, которые неоднократно возбуждали напрасные надежды на возможность практического их использования».
Между тем, Поволжье стало богатейшей нефтяной базой России, а Ухтинский район по выявившимся здесь к настоящему времени перспективам превращается в богатую нефтегазоносную область.
Трудно воздержаться от сопоставления мрачных прогнозов Н.А. Кудрявцева со светлыми, полными оптимизма научными выводами И.М. Губкина. Так, И.М. Губкин писал: «Нефтеносная область западного склона Урала является только частью огромной нефтеносной полосы, прослеживаемой от южных границ Туркмении, через Каракумы, Устьюрт, Эмбенскую область, Приволжский район, Западно-Уральскую область (с Ишимбаевским, Чусовскими Городками, Прикамскими месторождениями нефти) и Тимано-Печорский ранок — вплоть до берегов Северного Ледовитого океана. Вот та обширная территория, к выявлению нефтяных богатств которой мы только подходим».
Значительный интерес представляет история поисков, разведки и освоения промышленных залежей нефти и газа в нижнем отделе продуктивной толщи (плиоцена) на Апшеронском полуострове и прилегающей к нему акватории в Азербайджане, в провидении которых автор принимал активное участие с начала национализации нефтяной промышленности до середины тридцатых годов. На подробном освещении этого вопроса мы остановимся ниже. Сейчас же отметим, что открытие богатых залежей нефти в подкирмакинской свите (ПК) на Апшеронском полуострове в 1926 г. и освоение этих залежей одновременно с. залежами нефти в надкирмакинскои песчаной свите (HKП) на старых площадях (Балаханской, Сабунчинской и Романинской) способствовали промышленному возрождению этих площадей. Выявленные в последующем на Апшеронском полуострове и в пределах акватории новые залежи, в частности, в калинской свите (KaC), обеспечили дальнейший непрерывный рост добычи нефти.
В заключение остается сказать, что упомянутые выше события в истории поисков, разведки и разработки нефтяных и газовых месторождений на территории Советского Союза имеют важное значение. Углубленный их анализ дает возможность показать молодому поколению советских геологов-нефтяников борьбу различных мнений, колебания, ошибки и достижения в процессе прогрессивного развития нашей геологии нефти и газа, с тем, чтобы молодые геологи научились бы успешно решать основные вопросы, выдвигаемые повседневной практикой поисков, разведки и разработки нефтяных и газовых месторождений.